Рейнгольд Глиэр: “Композитор обязан до конца своих дней учиться, идти вперед и вперед…”. Всемирно известный композитор глиэр рейнгольд морицевич Глиэр и прокофьев

Глиэр и советская музыкальная культура
Развитие культуры является результатом совокупных усилий множества людей. Чем больше лиц одаренных, энергичных, одержимых пафосом своей профессии являются участниками этого процесса, чем теснее связь поколений в смысле преемственности, направленности и форм деятельности, осознанной как единое, общее дело, тем шире «наступательный фронт» развития культуры, тем обильнее приносимые ею плоды. Однако интенсивность и стремительность развития культуры, а также качественный его итог не могут измеряться одними арифметическими показателями. Во всех отраслях интеллектуальной деятельности — будь то та или иная научная дисциплина, тот или иной вид искусства — основным двигателем является динамика общественной мысли, насыщенность ее столкновением различных и даже противоположных точек зрения, пафосом полемики по основным принципиальным вопросам, в ходе которой непрерывно расширяется «поле познания», достигается все большее приближение к научной или эстетической истине.
В особенности относится это к нашей советской культуре, культуре страны, положившей начало совсем новой эры в истории человечества, культуре первого в мире социалистического государства, в котором любая сфера деятельности строится на освоении и приложении к своему делу основных положений и принципов «науки наук» — марксистско-ленинского учения о законах развития человеческого общества. Можно сказать без преувеличения, что за все время многовекового развития мировое искусство не знало периода, более насыщенного обильными, разнообразными, самыми контрастными творческими исканиями и пробами, ожесточенными дискуссиями, не раз сопровождавшимися радикальной «переоценкой ценностей», чем сорок с лишним лет становления и развития советского искусства.

Разумеется, это прямое следствие и темпа и характера общественно-политической жизни нашей эпохи — крайнего обострения борьбы идеологий между лагерем стран социализма, растущим и крепнущим год от года, и стран капитала —лагерем империализма, теряющим свои позиции одну за другой. Естественно, что в период решающего перелома истории человечества стрелка «эстетического манометра эпохи» находится в постоянном возбужденном движении. В советском художественном творчестве эта идеологическая борьба нашла свое специфическое и очень яркое выражение и в виде деятельности противостоявших друг другу творческих группировок и объединений в первые годы советской власти, и в многообразии направлений и течений в рамках единых творческих союзов, возникших после исторического апрельского постановления ЦК ВКП(б) 1932 года, и даже в острых противоречиях, пронизывающих подчас творческий путь отдельных художников» В этих условиях особенно целесообразны и плодотворны объединенные усилия деятелей самого разного склада и типа на базе общей широкой программы реалистического народного искусства, что приводило и приводит к взаимосвязи и взаимооплодотворяющему сочетанию революционных и эволюционных методов.
Прокофьев и Шостакович, Мясковский и Хачатурян, Дунаевский и Соловьев-Седой, Лятошинский и Мшвелидзе, Жиганов и Капп, Мирзоян и Кужамья-ров — можно было бы привести множество имен известнейших советских композиторов, из которых каждый отличается своеобразием творчества и ни в чем не похож на другого. В богатстве и разнообразии творческих явлений—-одно из коренных свойств нашей социалистической музыкальной культуры, отличающейся, как и все советское искусство, по крылатому слову поэта — обилием художников «многих и разных». Здесь дело те только в силе и яркости художественных индивидуальностей и артистических темпераментов, но и в различии творческих методов и «типов профессионализма». Координация деятельности композиторов — открывателей и испытателей, осваивающих новые темы и формы, «гибридизирующих» элементы стиля и элементы жанра, не устанно расширяющих арсенал выразительных средств своего искусства, а с другой стороны—упорной работы «возделывателей» взрыхленного поля, закрепляющих находки других, обращающих новые открытия в предмет широкого эстетического обихода,— это-то и обеспечивает неуклонность и широту развития советского музыкального искусства.

Рейнгольд Морицевич Глиэр как творческая личность, как деятель музыкальной культуры совмещал в себе черты обеих только что охарактеризованных категорий художников, не примыкая в полной мере ни к той, ни к другой.
Разумеется, преобладающими в нем являлись черты эволюциониста. Он знал цену высоким традициям предшественников, придерживался и развивал их. В атом заключается большая историческая заслуга Глиэра, ибо эти тенденции его деятельности в периоды бурных шатаний и наиболее сильных разногласий в композиторской среде служили надежным, прочным противовесом и безоглядному самоцельному экспериментаторству и космополитическим устремлениям, и прямым проявлениям формализма. Позитивность этой стороны творческой натуры и всей деятельности Глиэра заключалась в том, что, в отличие от схоластических традиционалистов эпигонского типа, он признавал только живые традиции и только живое и современное их истолкование.

Будучи безупречным мастером своего ремесла, отличным знатоком составляющих его законов и правил, он никогда слепо, догматически не придерживался буквы того и другого, а умел проникаться самой сущностью, духом традиции. Обращение к традиции приобретало для него реальный художественный смысл и творческое оправдание лишь в том случае, когда он ощущал возможность конкретного ее применения в целях удовлетворения эстетических нужд современности. Он всегда шел навстречу запросам современников, понимая под этими двумя словами эстетические потребности широкого круга людей, любящих музыку, не видящих возможности обходиться без нее в жизни, круга, состоящего как из музыкантов-профессионалов всех специальностей-от композиторов и дирижеров до безвестных, оркестровых музыкантов и хористов, так и из бесчисленных любителей-полудилетантов, тянущихся к музыкальной культуре. Он всегда был очень чуток к этим потребностям и запросам, отличаясь редкой способностью распознавать и определять преобладающие, наиболее острые и жгучие из них и быстро творчески на них откликаться. Так складывалось у него свойство улавливать, схватывать и выражать «равнодействующую» вкуса, не скажу — эпохи (едва ли и возможна конкретизация такой широкой меры эстетических критериев), но каждого отдельного переживаемого ею этапа. Именно «равнодействующая вкуса» своего времени и определяла основные признаки и приметы стиля музыки Глиэра во все, и притом самые различные, периоды его творческого пути — и. в романсах, по преимуществу в девятисотых и десятых годах; и в сольных инструментальных пьесах — на всем протяжении композиторской деятельности; и в симфоническом творчестве, в котором от жанра симфонии в ее чистом виде (дореволюционная эпоха) он обратился к программной поэме, картине» сюите, увертюре и инструментальному концерту в советские годы; и в музыкально-сценических произведениях - опере и балете.

Этот «живой» подход к постановке и решению проблемы наследия и привел к тому, что в музыке Глиэра исподволь, подчас неприметно,—в самых различных дозах и пропорциях и в отдельных компонентах — стали выступать новаторские черты: умение обновить прием, придать неожиданный поворот жанровой специфике; обогатить интонацию свежими интервальными и ритмическими оборотами, новыми ладовыми элементами; перегруппировать привычные аккордовые последовательности и тем придать гармонии своеобразие. Все эти, подчас очень скромные, новшества в совокупности приводили к определенному сдвигу в «творческом состоянии» каждого из жанров, к которым он обращался.

Это можно сказать о романсах Глиэра, в свое время не уступавших в смысле популярности романсам Чайковского, Аренского и Рахманинова и, при всей общности с последними по стилевым признакам, отличавшихся заметным отпечатком авторской личности. Это можно сказать и о симфоническом жанре, имея в виду Третью симфонию композитора («Илья Муромец»), написанную в 1909—1911 годах и удостоенную Глинкинской премии,— произведение, представляющее собою монументальное, пронизанное патриотическим пафосом оркестровое полотно, в котором индивидуально-своеобразное обобщение симфонических традиций Глинки, Бородина и Глазунова приводит к качественно новому жанрово-стилевому сплаву. То же можно отнести и к жанру балета, где Глиэр еще в 1927 году выступил пионером в деле создания реалистического хореографического спектакля на современную тему — говорю о «Красном маке» («Красном цветке»), обретшем- долгую и славную сценическую жизнь. В особенности же приложимо такое определение к вокально-сценическим произведениям Глиэра — таким, как «Шахсенем», «Лейли и Меджнун», «Гюльсара», где обновление оперного жанра обусловливается органическим внедрением в него интонационных, гармонических, ритмических, структурно-конструктивных закономерностей народного искусства, любовно и пристально изученных композитором и свободно слитых со всеми приемами письма, присущими его собственной, индивидуальной «музыкальной речи».

Если говорить о каждом отдельно взятом компоненте музыкального искусства — о форме, фактуре, приемах развития, мелодико-иитонационном составе, гармоний,: ритме, тембровой специфике — в каждом из них новаторство Глиэра выглядит умеренным. Оно никогда не отрывается ни от национальной почвы, ни от корней школы. Фантазия композитора никогда не обращается к выдумке отвлеченного склада, к самодовлеющему изобретательству новых приемов, не вытекающих из общего художественного замысла, призванных лишь поразить воображение слушателя своей необычностью, отсутствием каких-либо связен с уже знакомым и общепризнанным. Как раз наоборот. Она направлена на наиболее полное и наиболее внятное раскрытие содержания задуманного или создаваемого произведения для понимания самого широкого круга слушателей и на поиски выразительных средств, соответствующих подобной задаче,— знакомых, понятных, доступных и в то же время освеженных и обостренных «веянием современности»- и тем самым отличающихся от лексики музыкального языка его предшественников.
Такова природа новаторских сторон творчества Глиэра, прямо противоположная новаторской сущности творчества, скажем, Прокофьева или Шостаковича — «первооткрывателей», энергичных «прокладчиков нового», и в известной мере близкая «художественной конституции» Мясковского» Шапорина или Шебалина. Она наглядно выступает не в каких-либо отдельных его произведениях или же на отдельно взятых чертах его стиля, а лишь при суммарном охвате всего его творчества в целом» позволяющем уловить процесс очень постепенного перехода небольших «количественных изменений» в коренные, качественные. Далее читайте в книге...

ВОСПОМИНАНИЯ О ГЛИЭРЕ
Ел, Гнесина. Человек, победивший старость
С.С. Прокофьев, Мой первый педагог
М. Прокофьева. Музыкальный воспитатель Сережи.
К.Н. Михайлов. Глиэр в Киеве
Л.Н. Ревуикий. Великое спасибо.
Б.Н. Лятошинский. Музыкант, учитель, друг
М.М. Каннерштейн, Воспитатель и друг молодежи
Л.В. Никулин. Композитор-гражданин
Арам Хачатурян. Человек кристальной чистоты
Г.И. Латинский. Глиэр-педагог (Памяти дорогого учителя).
Б.Э. Хайкин, Красивая жизнь.
М.И, Курилко. Рождение балета
Е.В. Гелъцер. Немеркнущий образ.
Ю.А. Завадский. Задорный талант
А В. Гаук. Встречи с Глиэром
Е.М. Люком. На ленинградской сцене.
Г.Г. Тигранов, В работе над оперой
К.А. Эрдели. Концерт для арфы
Надежда Казанцева. Только хорошее.
Мстислав Рострапович, Дорогое имя
Я.Ф. Аболимов. «Медный всадник» (О творческой дружбе композитора и либреттиста)
Валерий Полех. Концерт для валторны
Игорь Смирнов. Балет и его автор
Ольга Лепешинская. Глиэр умел мечтать
Леонид Лавровский. Пионер советского балета
Элеонора Власова. Автор балета «Дочь Кастилии». Вацлав Добиаш (Чехословакия). Красивый человек.
Анил Бишвас (Индия). Друг индийского народа
Эван Синиор (Англия). За сорок лет
Сар Артур Блисс (Англия). Одна встреча
Ма Сы-цун (Китай). Служение народу
Д. М. Персон. Концерты, поездки, встречи

СТАТЬИ ГЛИЭРА
Александр Давиденко
Музыка в колхозе
Мысли по поводу декады
Сокровищница музыкального творчества
Великий русский композитор
За творческую дружбу с театром.
Великий мастер музыкального спектакля.
Поиски мелодии
Замечательный юбилей
Пушкин и музыка
Встречи с беляевскнм кружком (Из воспоминаний)
Мои встречи с А. В. Неждановой
Ученый, музыкант и патриот
Бетховен. (К 125-летию со дня смерти).
Народ — великий учитель
О профессии композитора и воспитании молодежи
Оркестр замечательных музыкантов
Воспоминания о С. И. Танееве
Ответственность перед народом
Воспоминания о С. С. Прокофьеве
Встречи с Рахманиновым

СПРАВОЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Примечания.

Скачать биографию

Рейнгольд Морицевич Глиэр (имя при рождении - Рейнгольд Эрнест Глиэр; 1874-1956) - советский, украинский и российский композитор, дирижёр, педагог, музыкально-общественный деятель. Народный артист СССР (1938). Лауреат трёх Сталинских премий первой степени (1946, 1948, 1950). Автор музыки гимна Санкт-Петербурга.

Биография

Рейнгольд Морицевич Глиэр родился 30 декабря 1874 года (11 января 1875) в Киеве. Сын переселившегося в Киев из немецкого Клингенталя мастера по производству медных духовых инструментов.

Первоначальное музыкальное образование получил в домашних условиях (уроки скрипки у А. Вейнберга, К. Воута). В 1894 году окончил Киевское музыкальное училище (ныне Киевский институт музыки имени Глиэра) у О. Шевчика (скрипка) и Е. Рыба (композиция) и поступил в Московскую консерваторию в класс скрипки Н. Н. Соколовского (затем перешёл в класс Я. В. Гржимали).

В 1900 году окончил Московскую консерваторию (прошёл курс полифонии у С. И. Танеева, гармонии у А. С. Аренского и Г. Э. Конюса, класс композиции М. М. Ипполитова-Иванова), в 1906-1908 годах брал уроки дирижирования у О. Фрида в Германии.

В начале 1900-х годов - участник собраний Беляевского кружка в Петербурге.

В 1900-1907, 1909-1913 годах преподавал музыкально-теоретические дисциплины в Музыкальном училище Е. и М. Гнесиных (ныне Колледж имени Гнесиных). В 1902-1903 годах давал частные уроки Н. Я. Мясковскому и С. С. Прокофьеву.

С 1908 года выступал как дирижёр с исполнением главным образом собственных произведений.

Как композитор сформировался во многом благодаря общению с А. К. Глазуновым, С. В. Рахманиновым, Н. А. Римским-Корсаковым С 1900 года педагог.

В 1913-1920 годах - профессор Киевской консерватории (ныне Национальная музыкальная академия Украины имени П. И. Чайковского) (класс композиции и оркестровый), в 1914-1920 годах директор консерватории, а также руководитель оперного, оркестрового, камерно-инструментального классов. Среди учеников - Б. Н. Лятошинский, Л. Н. Ревуцкий, М. П. Фролов и др.

В 1920-1941 годах - профессор Московской консерватории по классу композиции. Среди учеников - А. А. Давиденко, А. Г. Новиков, Н. П. Раков, Л. К. Книппер и др.

В 1920-1922 годах - заведующий музыкальной секцией Московского отделения народного образования, сотрудник музыкального отдела Наркомпроса. В 1920-1923 годах - член этнографической секции Московского отделения Пролеткульта.

В 1923 году получил приглашение Наркомпроса Азербайджанской ССР приехать в Баку и написать оперу на национальный сюжет. Творческим итогом этой поездки стала опера «Шахсенем», поставленная в Азербайджанском театре оперы и балета в 1927 году. Изучение узбекского фольклора во время подготовки декады узбекского искусства в Ташкенте привело к созданию увертюры «Ферганский праздник» (1940) и в соавторстве с Т. Садыковым опер «Лейли и Меджнун» (1940) и «Гюльсара» (1949). Работая над этими произведениями, всё более убеждался в необходимости сохранять своеобразие национальных традиций, искать пути их слияния. Эта идея нашла своё воплощение в «Торжественной увертюре» (1937), построенной на русской, украинской, азербайджанской, узбекской мелодиях, в увертюрах «На славянские народные темы» и «Дружба народов» (1941)

В конце 30-х годов, а также в 1947 и 1950 годах предпринял несколько гастрольных поездок по СССР, выступая с авторскими концертами.

В 1924-1930 годах - председатель Всероссийского общества драматургов и композиторов. В 1938 году - председатель Московского союза композиторов, в 1939-1948 - председатель Оргкомитета Союза советских композиторов СССР.

“Композитор должен очень много знать и очень много уметь. Я не мог видеть, чтобы кто-нибудь работал больше меня”, – говорил Рейнгольд Глиэр.

Глубочайшее постижение основ мастерства, изучение опыта предшественников, широкие познания в области культуры, истории, философии – вот, как считал Глиэр, необходимые предпосылки для того, чтобы из талантливого человека вырос мастер, художник. А это значит – нужно много и самозабвенно трудиться.

Отец, переселившийся в Киев из немецкого городка Клингенталь, владел мастерской медных духовых инструментов, громко именовавшейся «фабрикой духовых инструментов». Мать композитора – Юзефа (Жозефина Викентьевна) была образованной, начитанной женщиной.

В семье, кроме будущего композитора, росли еще трое детей – его любимая сестра Цеся (Цецилия) и два брата – Карл и Мориц.

Жозефина Викентьевна обучила своих детей не только русскому, но и своему родному польскому языку. И когда взрослые сыновья разъехались из родного дома, она переписывалась с ними только по-польски, особенно нежные письма отправляя своему «дорогому Гольдичку».

«Я передать вам даже не могу, сколько поэзии, сколько спокойного счастья и радости прилетало тогда в нашу комнату»,

– вспоминал Глиэр о детских годах.

В те годы его неудержимо влекла музыка, он радовался каждому посетителю мастерской, ибо знал, что услышит голоса каких-нибудь инструментов, а если будут долго играть, то погрузится в завораживающий мир звуков. Разговоры же о том, что он тоже хочет научиться играть, не вызывали радости у взрослых: в доме нужен был умелец, способный мастерить и настраивать инструменты, а не артист, исполнитель.

“Тяжело было учиться, когда родные были против того, чтобы я сделался „музыкантом”, и когда не было ни учителей хороших, ни средств брать уроки даже у посредственных музыкантов…»

Впервые мальчик взял в руки скрипку и смычок, когда ему шел одиннадцатый год.

«Я сам себе отыскивал учителей, которые со мной занимались по большей части даром».

К четырнадцатилетнему возрасту композитора относятся его первые творческие опыты. Это были пьески для фортепиано, затем для скрипки или виолончели с фортепиано. Тогда Гольдик был уже в четвертом классе гимназии, которую начал посещать в 1885 году.

Увлекаясь музыкой все больше и больше, в 1891 году он поступил еще и в Киевское музыкальное училище, где преподавателями его стали по классу скрипки Отакар Шевчик, по музыкально-теоретическим предметам – ученик Николая Римского-Корсакова Евгений Августович Рыб.

21 и 22 декабря 1891 года, для проведения авторских концертов, в Киев приехал Петр Ильич Чайковский. Организовывало концерты Русское музыкальное общество (РМО), в ведении которого находилось и Киевское музыкальное училище. Среди счастливцев, получивших пропуск на сцену за кулисы, оказался и новичок училища Рейнгольд Глиэр.

«Когда Чайковский прошел мимо меня, и я увидел перед собой лицо, так хорошо знакомое мне по многочисленным портретам, я невольно поклонился, и Чайковский с улыбкой ответил на мой поклон. Эта безмолвная – единственная – встреча оставила глубокий след…»

Концерт был настоящим праздником для юноши.

«Первый раз в жизни я был свидетелем таких оваций, такого триумфа. И я впервые почувствовал, что музыка доставляет радость не только узкому кругу любителей; что музыкальные впечатления способны захватить и объединить широкую массу слушателей; что искусство композитора может завоевать всеобщее признание и любовь»,

– так сам композитор определил роль этого концерта в его жизни.

В конце лета 1894 года молодой музыкант отправился в Москву, поступать в Московскую консерваторию.

Среди экзаменаторов Глиэр рассчитывал встретить Сергея Ивановича Танеева, у которого он больше всего хотел учиться, или Антона Степановича Аренского, но их не оказалось. Огорчившись, он решил не показывать свои сочинения, привезенные из Киева, хотя среди присутствовавших был Николай Дмитриевич Кашкин, о котором слышал много хорошего. Экзамен прошел благополучно, и Рейнгольд Глиэр был зачислен в класс молодого скрипача Николая Соколовского (от которого, правда, вскоре перешел к знаменитому Яну Гржимали).

В Московской консерватории ему надлежало посещать занятия по гармонии у Аренского, хотя сам Глиэр мечтал попасть к Танееву. Общение с Аренским принесло большую пользу Глиэру. Аренский, сам талантливый композитор, во время скучных разборов, когда приходилось оперировать сугубо профессиональными терминами, умел будоражить творческую мысль. Глиэр рассказывал:

«Помню, как однажды он, сыграв одну из моих классных прелюдий, серьезно посмотрел на меня и спросил: „Вы что, влюблены?” Он искал даже в наших школьных работах выражения живых чувств».

Глиэр делал заметные успехи. Так, уже в первые консерваторские годы, Глиэр вошел в среду московских музыкантов общепризнанным главой, наставником и «музыкальной совестью» которых был Сергей Иванович Танеев, а кумирами-Скрябин и Рахманинов. Особенно Рахманинов – простой, скромный, немного угрюмый и замкнутый внешне, но бесконечно обаятельный. Обладая чувством юмора, как отметил Глиэр, Сережа Рахманинов любил веселую шутку, любил, когда вокруг него звучал непринужденный смех.

«Играл он удивительно, обладая в высшей степени умением гипнотического воздействия на слушателей. Уже тогда это был подлинный кудесник фортепиано»,

Вспоминал Глиэр.

Потом велись долгие, интереснейшие беседы о музыке – Глиэр показывал Сергею Васильевичу свои сочинения и выслушивали советы, замечания, порой, по словам Глиэра, очень критические.

Сдав экзамены по гармонии, Рейнгольд Глиэр поступил, наконец, в класс к Танееву, который в те годы преподавал только строгий стиль и фугу. Иногда Танеев сажал возле себя ученика и предлагал играть с ним в четыре руки (что в транскрипции иных потом звучало так: «Мы с Танеевым музицировали»). Будучи художественной натурой, во многом не сходной с Чайковским, Танеев, однако, в области форм придерживался такой же совершенной ясности, идущей от классиков (в частности, от Моцарта), как и Чайковский. Эту максимальную ясность формы, стройность произведения усвоил от Танеева и Глиэр.

Под влиянием своих наставников Глиэр обратился к сборникам русских народных песен М. А. Балакирева, Н. А. Римского-Корсакова, Ю. Н. Мельгунова и начал делать обработки некоторых из них. Возраставший интерес к народному творчеству, естественно, отразился и на сочинениях Глиэра консерваторской поры. Список их открывает Первый струнный секстет (для двух скрипок, двух альтов и двух виолончелей), написанный в 1898 году и посвященный наставнику и учителю С. И. Танееву.

Уже тогда Глиэр, постоянно общаясь с музыкантами, слушая много новой музыки, достаточно хорошо знал о различных «звуковых экспериментах», о стремлении некоторых композиторов к нарочитой сложности, изысканности художественных образов. Однако он без колебания определил, что путь к этой сложности - не для него, хотя вовсе не казался ему трудным. Кроме того, Глиэр считал, что музыка непременно должна быть оптимистичной, должна радовать людей, вселять бодрость, надежды.

Консерваторские годы омрачили три смерти близких ему людей: вслед за кончиной деда, в 1896 году умер отец композитора, а в 1899, оставив трех маленьких детей, трагически погибла любимая сестра Цеся, с которой были связаны все светлые воспоминания детства. Первый струнный квартет (Ля мажор, ор. 2), последовавший за секстетом, писался в год гибели сестры, однако в нем нет и следа тех горьких переживаний, во власти которых был автор. Почти одновременно с квартетом сочинялся и Октет (Ре мажор, ор. 5) для четырех скрипок, двух альтов и двух виолончелей.

В 1900 году Рейнгольд Глиэр окончил Московскую консерваторию с золотой медалью (в качестве экзаменационного сочинения Рейнгольд Морицевич представил одноактную ораторию «Земля и небо» по Дж. Байрону). Имя его было высечено на мраморной доске, висящей у входа в Малый зал консерватории, на которой уже блистали имена Танеева, Рахманинова, Скрябина…

В последующие годы он пишет много и в разных жанрах. Самый значительный результат – Третья симфония “Илья Муромец” (1911), о которой Леопольд Стоковский писал автору:

“Я думаю, что этой симфонией Вы создали памятник славянской культуре – музыку, которая выражает силу русского народа”.

Сразу же по окончании консерватории началась педагогическая деятельность Глиэра. С 1900 года он вел класс гармонии и энциклопедии (расширенный курс анализа форм, включавший полифонию и историю музыки) в музыкальной школе сестер Гнесиных; в летние месяцы 1902 и 1903 гг. готовил к поступлению в консерваторию Сережу Прокофьева, занимался с Николаем Мясковским.

В стенах школы Гнесиных Глиэр встретил девушку, которую полюбил нежно и на всю жизнь. Звали ее Мария Робертовна Ренквист, она играла на фортепиано, изучала теорию и пробовала сочинять. 21 апреля 1904 года Мария Ренквист стала женой Глиэра.

В июне 1905 года у композитора появились на свет две дочери-близнецы Нина и Лия. Несмотря на это, а может быть, именно поэтому (Лия была очень слабенькой и все время болела) Глиэр с семьей в начале зимы уехал в Германию, договорившись с Александром Гречаниновым, что на время его отсутствия тот будет вести у Гнесиных уроки по гармонии.

За рубежом Глиэр не переставал сочинять фортепианные миниатюры по просьбе Евгении Фабиановны Гнесиной и сразу отсылал ей в Москву. По поводу «Двенадцати детских пьес» Евгения Фабиановна писала 8 октября 1907 года Глиэру в Берлин:

«Этому opus’y предстоит популярность, и в частности он получит громадное распространение в нашей школе».

Имея доказательства творческой активности Глиэра, получая вести о его успехах за рубежом, Евгения Фабиановна писала:

«Я хочу надеяться, что Вы не порвете связи со школой, не утратите интереса к ней и останетесь почетным членом нашего маленького товарищества и нашим любимым другом».

В Москву доходили сведения о множившихся исполнениях камерных сочинений Рейнгольда Морицевича. Так, 4 января 1906 года в Америке (в одном концерте с произведениями Гайдна и Дворжака) впервые был сыгран Первый квартет Глиэра. Звучала его музыка во многих городах Германии, в Англии. Берлинские концерты в феврале и марте 1907 года, проходившие в Бетховенском зале, особенно широко отмечались прессой. В одном исполнялся Первый квартет, в другом – Второй квартет и Третий секстет, а также романсы (их пела певица, специально приглашенная Кусевицким из Парижа) и фортепианные пьесы – прелюдии и мазурка, блестяще сыгранные Леопольдом Годовским. Певице Глиэр аккомпанировал сам.

В 1913 году Рейнгольд Глиэр был приглашен профессором класса композиции в Киевскую консерваторию, а через год стал ее директором. Узнав об этом событии, сын издателя Б. П. Юргенсон писал композитору:

“За самую консерваторию можно во всяком случае порадоваться – в лице Вашем ее судьба в верных руках!”

Под его руководством получили образование известные украинские композиторы Лев Ревуцкий, Борис Лятошинский. Помимо занятий с композиторами, он дирижировал студенческим оркестром, руководил оперным, оркестровым, камерным классами, участвовал в концертах РМО, устраивал в Киеве гастроли многих выдающихся музыкантов – Сергея Кусевицкого, Яши Хейфеца, Сергея Рахманинова, Сергея Прокофьева, Александра Гречанинова. Зная доброе сердце Танеева, Глиэр писал ему:

«Может быть, Вы не откажетесь выступить в этом полугодии… Я, да и все киевские музыканты были бы очень счастливы увидеть и услышать Вас в Киеве. Я лично очень желал бы с Вами повидаться, посоветоваться, поговорить о консерваторских делах»

В 1920 г. Глиэр переехал в Москву, где до 1941 года вел класс композиции в Московской консерватории. Он воспитал многих советских композиторов и музыковедов, среди которых Николай Раков, Игорь Способин, Леонид Половинкин, Лев Книппер, Арам Хачатурян, дирижёр Борис Хайкин…

“Как-то так выходит, что кого из композиторов ни спросишь, он оказывается учеником Глиэра – или прямым, или внучатым”,

– писал Сергей Прокофьев.

Помимо педагогической, развернулась многосторонняя просветительская деятельность Глиэра. Он возглавил организацию общедоступных концертов, взял шефство над детской колонией, где учил воспитанников хоровому пению, устраивал с ними спектакли или даже рассказывал сказки, импровизируя на рояле.

Балет “Красный мак”. В роли Тао Хоа – Галина Уланова

Значительны заслуги Глиэра в формировании советского балета. Выдающимся событием советского искусства явился балет “Красный мак”, поставленный в Большом театре в 1927 году. Это был первый советский балет на современную тему, рассказывающий о дружбе советского и китайского народов. Спектакль Большого театра был удостоен Государственной премии. Он пользовался таким успехом, что его показывали даже в помещении Зеленого театра Центрального парка культуры и отдыха, вмещавшего девять тысяч зрителей. В передовой статье газета «Советский артист» утверждала:

«Балет “Красный мак” можно смело назвать произведением советской классики».

В новой постановке Большого театра, осуществленной Леонидом Лавровским, роль Тао Хоа исполняли Галина Уланова и Ольга Лепешинская, в Ленинграде - Наталья Дудинская.

В 1930 году легендарный американский импресарио и продюсер Сол Юрок, который определял атмосферу культурной жизни США, несколько раз приглашал в Америку Рейнгольда Морицевича – как пианиста и дирижера, исполняющего свои сочинения и предлагал организовать восьминедельное турне по Северной Америке и Канаде:

«Считаю, что Ваш приезд может явиться событием в музыкальном мире Америки»

В 1935 году, в год шестидесятилетия Глиэра, ему было присвоено звание народного артиста РСФСР.

Война, вторгшаяся на нашу землю 22 июня 1941 года, нарушила мирную созидательную жизнь страны и подвергла ее народы тяжелейшим испытаниям.

«Надо начать работу над крупными сочинениями, связанными с образами, чувствами, тематикой, подсказываемыми Великой Отечественной войной… На нас лежит обязанность дать Родине музыку, которая поднимала бы дух, возбуждала патриотические чувства, была бы действенным оружием…»

В годы войны Глиэр возвращается к своему любимому камерно-инструментальному жанру и пополняет список сочинений Четвертым струнным квартетом (1943), отмеченным Государственной премией первой степени. Произведение это бесспорно можно отнести к числу выдающихся достижений композитора.

Концерт для колоратурного сопрано с оркестром, написан в пору жесточайших боев, слез и страданий (1942 – 1943 год). Композитор, ютившийся в эвакуации с семьей в одной комнате и для работы располагавшим лишь инструментом, стоявшим в столовой Союза композиторов Свердловска, воспевает радость жизни и полноту человеческих чувств! Среди произведений композитора, большая часть которых отмечена поэзией и лиризмом, этот концерт, пожалуй, самое искреннее, проникновенное и задушевное.

В послевоенные годы в образе жизни Глиэра не было заметно перемен – он так же напряженно концертировал, встречался со слушателями. Была закончена музыка к пьесе Самеда Вургуна «Фархад и Ширин», поставленной в студии имени К. С. Станиславского, Концерты для виолончели (1946), для валторны (1951), скрипки (1956), балеты “Медный всадник”, ” Тарас Бульба”.

Наступил 1956 год. Глиэр в четвертый раз принялся переделывать партитуру «Красного мака» с целью показать еще более выразительно активную, героическую роль народа в развитии сюжета. Дописаны были новые танцы, дополнительные номера. В последнем варианте балет, получивший название «Красный цветок», включал уже не восемь, а двенадцать картин. Поглощенный этой работой Глиэр заново переживал все связанное с рождением балета и с благодарностью вспоминал всех ему помогавших. В первую очередь, Екатерину Гельцер. В начале 1955 года он писал:

“Искренне благодарю… за все то, что я получил от Вас как от великой артистки, работая с Вами над “Эсмеральдой” и “Красным маком”.

В мае 1956 года Глиэр дал несколько концертов в Кишиневе и в Одессе – в программу входили две сюиты из балетов «Тарас Бульба» и «Дочь Кастилии» и Концерт для арфы с оркестром, сольную партию которого великолепно играла Вера Дулова. 22 мая Рейнгольд Морицевич присутствовал на генеральной репетиции и первом спектакле «Медного всадника» и чувствовал себя очень усталым. Даже пожаловался своему старому приятелю одесскому врачу А. М. Сигалу на неприятные ощущения в области сердца.

30 мая Рейнгольд Морицевич последний раз в жизни надел фрак и, превозмогая боль в пояснице, вышел на эстраду с дирижерской палочкой в руках. Концерт в городском Доме учителя, в программу которого входили увертюра на славянские темы, баллада из оперы «Шахсенем», сюита из балета «Красный мак», романсы («О, если б грусть моя», «Мы плыли с тобой») с оркестром и фрагменты из «Медного всадника», стал последним публичным выступлением Глиэра.

В ночь с 3 на 4 июня тяжелый сердечный приступ уложил его в постель. Он позволил вызвать врачей, покорно принимал предписанные лекарства. Но однажды ночью, когда Нина пошла посмотреть, как спит отец, она увидела его стоящим на коленях на кровати, а перед ним на подушке была разложена корректура сюиты последнего балета, которую он правил.

«Я обещал завтра к утру закончить корректуру, иначе я подведу издательство. Я не могу обманывать»,

Пояснил он кротко дочери.

На пюпитре рояля остался лист нотной бумаги, первая страница которого была почти до конца заполнена карандашным эскизом с надписью на верху «Квартет V». Когда еще перед болезнью друзья говорили Рейнгольду Морицевичу, что ему необходимо отдохнуть, он, указывая на этот набросок, отвечал: «Вот за этим и отдохну».

“…Композитор обязан до конца своих дней учиться, совершенствовать мастерство, развивать и обогащать свое миропонимание, идти вперед и вперед…”,

– такие слова Глиэр написал в конце жизненного пути. Ими он руководствовался всю свою жизнь.

сайт, из разных источников

Композитор Глиэр Рейнгольд Морицевич известен в мире музыки как основатель советского балета. Предки композитора по линии матери и отца посвятили свои жизни музыке, были непревзойденными мастерами музыкальных инструментов, известных во многих странах Европы. Однако Рейнгольд выбрал другую стезю. Он стал известным композитором, произведения которого звучат во многих театрах мира.

Краткая биография композитора

Глиэр родился 30 декабря 1874 г. по старому стилю, и был третьим ребенком из четверых в семье. Его отец Мориц-Эрнест Глиэр был подданным Саксонии. Следует отметить, что корни династии музыкальных мастеров уходили в Германию. Отец Рейнгольда купил в Киеве участок земли на улице Бассейной и выстроил небольшой дом с мастерской - музыкальной фабрикой Глиэров. Именно здесь прошли детские годы Рейнгольда, его сестры и двух братьев. Рейнгольд буквально пропадал в мастерской отца. Он любил слушать голоса инструментов, которые приносили в ремонт.

Первое музыкальное образование Глиэр получил в Киевском музыкальном училище, а первые произведения начал писать в 14 лет. Это были небольшие пьесы для фортепиано и скрипки. Огромное впечатление на юное дарование произвели гастроли Петра Чайковского, которые проходили в декабре 1891 года в Киеве.

Впервые в жизни я был свидетелем таких оваций, такого триумфа... Этот сложный комплекс впечатлений и явился последним толчком, что решил мою долю.

Дальнейшая учеба

Очередная веха в биографии композитора Глиэра - 1894 год. Он поступает в Московскую консерваторию вопреки воле родных, которые его видели никем иным, как музыкальным мастером. Работал неутомимо и настойчиво: кроме выполнения учебной программы, самостоятельно изучал произведения известных композиторов, музыкальный фольклор разных народов, французский язык. Немецкий и польский языки знал в совершенстве благодаря родителям. Национальность композитора Глиэра, если считать по матери - поляк, а по отцу - немец.

Глиэр стал известным в музыкальных кругах после исполнения Первой симфонии, а за Первый струнный секстет получил самую престижную тогда премию им. М. Глинки.

Учась в Москве, Глиэр каждое лето жил в Киеве, преимущественно на даче в Святошино.

Ежегодные летние выезды семьи в деревню под Киевом, где, казалось, сам воздух звенел песнями, сдружили меня с богатейшим фольклором Украины, обогатили глубокими, незабываемыми впечатлениями. Это была стихийная сила народного искусства, невольно овладевала моим сознанием, формировала мои музыкальные представления.

Окончание консерватории

Консерваторию Рейнгольд Глиэр закончил с золотой медалью. С 1901 года занимался преподавательской деятельностью. В Музыкальной школе сестер Гнесиных вел занятия по гармонии. В 1904 женился на своей ученице, шведке Марии Ренквист. В семье супругов родилось пятеро детей.

Собственно, по окончании консерватории в течение десяти лет длился творческий взлет Глиэра-композитора. Произведения его исполняют в США и многих странах Европы, на престижных «Рубинштейновских обедах» и «Беляевских пятницах». Шедевры Глиэра, как лучшие музыкальные произведения, получают премии им. М. Глинки. Премьера его симфонии «Илья Муромец», состоявшаяся в 1912 г. в Московской консерватории, стала настоящей сенсацией для музыкального мира.

Глиэр писал в то время:

Я страстно спешу, так как боюсь, что скоро начнется (кончится?) весна моей жизни, а я буду говорить в своей музыке вовсе не то, что делается в душе.

Работа в Киевской консерватории

Рейнгольда Глиэра в 1913 году приглашают в Киевскую консерваторию на должность профессора класса композиции, год спустя он становится ректором учреждения. В течение семи лет Глиэр превратил Киев в один из ведущих концертных городов тогдашней империи. Здесь гастролировали Рахманинов, С. Прокофьев, О. Гречанинов.

Оперная студия Консерватории под руководством Р. Глиэра с успехом ставила "Свадьбу Фигаро" Россини, "Бориса Годунова" других известных композиторов. Глиэр был любимым педагогом Л. Ревуцкого, Б. Лятошинского.

Большое внимание уделяет Р. Глиер украинскому музыкальному фольклору. Для его произведений характерны теплота и искренность. Его музыка одновременно привлекает изяществом гармонии, ясностью и слаженностью форм.

Годы революции в жизни Глиэра

Не лучшие времена наступили, когда большевики, захватив Киев, начали отбирать жилье у преподавателей консерватории, принудительно мобилизовывать студентов в армию, а само помещение консерватории попытались реквизировать. Рискуя жизнью, ректор Глиэр отстоял и родное учебное заведение, и права своих коллег, и учеников - даже добился для них продовольственных пайков.

В конце 1920 г. Глиэр переехал в Москву. Здесь в течение 20 лет преподавал композицию в консерватории, подготовил целую плеяду талантливых музыкантов, среди них А. Хачатурян, Давыденко, Л. Книппер.

Последние годы жизни

Его творчество и в последние годы жизни вдохновляет Украина. Накануне 125-летия композитор завершает создание симфонической поэмы "Заповіт". В Концерте для арфы с оркестром, посвященном всемирно известной арфистке К. Ердели, и в Торжественной увертюре звучат украинские мотивы. В последние годы жизни композитор Глиэр работает над балетом «Тарас Бульба».

Композитор постоянно возвращается к родной земле не только мысленно. Довольно часто в довоенные годы проходят концерты в Киеве, Харькове и Одессе.

В 1941 году Глиэр удостоен звания доктор искусствоведения.

Надо начать работу над крупными сочинениями, связанными с образами, чувствами, тематикой, подсказываемыми Великой Отечественной войной… На нас лежит обязанность дать Родине музыку, которая поднимала бы дух, возбуждала патриотические чувства, была бы действенным оружием…

В 1943 году Глиэром написан его знаменитый Четвертый струнный квартет. В активе композитора Глиэра более 500 произведений, в том числе 5 опер, 7 балетов, более 20 симфонических произведений.

В послевоенные годы жизни композитор выступает, пишет музыку к "Медному всаднику" и "Тарасу Бульбе".

В первых числах июня 1956 года у Глиэра произошел сердечный приступ. Ему запретили, хотя бы на время, нагружать себя, но он не мог просто лежать, и когда родственники не видели, он продолжал работать. Но сердце не выдержало нагрузки, 23 июня 1956 ушел из жизни великий композитор Глиэр Рейнгольд Морицевич.

В Киеве именем Рейнгольда Глиэра названо музыкальное училище, где начиналась его творческая биография, и к развитию которого он приложил большие усилия.